-А, прикинь, если мы тут все — сперматозоиды. Колупаемся миллионы лет среди миллиардов подобных, а на следующий уровень только избранные… во время семяизвержения вселенной.

-А, что, если всё, что ты знаешь и умеешь — лишь потеха для того, кто тебя создал? Достигаешь такой, пыхтишь, учишься, а он смотрит, как на муравья в прозрачном пластиковом муравейнике и умиляется.

-А, что, если вдруг всё про всё поймёшь и дашь определение? Должно всё схлопнуться?

Прелесть искусственного интеллекта в том, что человек, ещë вчера полагавший, что он выполняет важнейшую цивилизационную миссию, сидя за окном в каком-нибудь сбербанке, теперь помогает нажимать кнопки у банкомата, что отражает его реальный уровень.

Я бы назвал это справедливостью, однако, многим кажется, что это цифровой хлыст. Искусственный интеллект призван заменить человека там, где он является функцией. Живой интеллект пытается наделить эти функции сверхважностью, оправдывая нахождение своего хозяина на рабочем месте.

Всё, что нуждается в многократном повторении и поддаётся дифференциации, логично движется в сторону искусственных делателей. И это хорошая новость. Поскольку параллельно растёт ценность всего нестандартного, уникального и творческого. Это и есть возвращение к истокам, к себе настоящим в новых реалиях.

Тем же, кто перманентно дрожит от мысли о приближении апокалипсиса с восстанием машин, полезно знать, что ещё сравнительно недавно в мире остро стоял вопрос о том, куда девать… конский навоз, который по прогнозам тогдашних «аналитиков» к середине 20-го века должен был покрыть улицы крупных городов непролазным месивом.

Ошибка — это когда образ шибко приходит, быстро, как тебе кажется, и потому неожиданно для тебя. События начинают разворачиваться с потрясающей быстротой, а ты ещё не готов, физически не готов. Новый пакет кажется огромным ворохом.

А, если настолько не готов, что голова продолжает видеть в этом кучу проблем, то думается, что несвоевременно и «отложим до лучших времён». На самом деле, внимательнейшим образом относясь ко всему, что к тебе приходит, проанализировав этот ворох, всегда становится понятно, что нужно делать и куда идти.

Разбрасывать по комнате кучу тряпья, вместо того, чтобы разложить всё по местам, плохая идея для поиска решения. Получаешь вполне адекватную реакцию ленивого волшебника, который в сто пятьдесят четвёртый раз, зевая, прокручивает барабан и достаёт оттуда.. старое новое решение.

Послушать на Podster

К хорошему привыкаешь быстро и мгновенно забываешь о неудобствах, странностях, пережитках. Кажется ещё вчера, доставая карту в магазине, спиной чувствовал «одобрение» очереди и наблюдал, как потеет кассирша, пытаясь пробить по ней. Теперь они воротят нос от наличных.

В середине нулевых вдруг отпала необходимость ехать за тридевять земель, чтобы затариться карточками на сотовую связь — появились автоматы для оплаты. Сунул купюру, вбил номер и р-р-раз… всего!! через 10 минут деньги на счету мобильного! Волшебство.

А уже через год соседка из офиса напротив посмеялась, когда я собрался идти класть деньги на телефон: «Ты чего, деревня, в интернете можно закинуть по карте!»

Или вот: нашëл уведомление, датированное 2004-м годом, в котором «Почта России»!! уведомляет меня о том, что я не завëл у них… почтовый ящик и требуют в течение трëх дней оплатить 59.- рублей и приобрести почтовый адрес для ПБОЮЛ. Представляете, это происходило в 2004-м! Тогда ещё они чувствовали своë стратегическое превосходство, также, как «Сбербанк», который навязывал свои услуги, как само собой разумеющееся, или «Ростелеком» со своей проводной связью, которая всё ещё была востребована.

А бесконечные гайцы во всех закоулках страны? А невероятные очереди в налоговой? А дуалапный интернет? Хе-хе, во были времена.

Ремеслом последние десятилетия в нашей стране было заниматься непрестижно и неблагодарно. Миллионы менеджеров-юристов-экономистов наводнили рынок труда и поначалу он их даже принял и неплохо кормил, правда, в кредит. Шли годы, запас трудовых ресурсов мельчал, профтехучилища сходили на нет, а в модноназванных колледжах стали готовить кого угодно, только не трудовых профессионалов.

В этой ситуации естественным образом случился кадровый голод, листы записи у настоящих ремесленников начали расти, а с ним и цены. Компании, производящие и торгующие строительными материалами, оборудованием стали самостоятельно предоставлять технологии и обучение для всех желающих. И вот, казалось бы, спрос высокий, обучение и технологии достаточно простые — берись и делай. Многие так и поступили, но проявилась иная проблема. Оказалось, что сказать и сделать или хотя бы вовремя прийти — это редкий дар.

Занятно, но если взять и аккуратно выписать десяток телефонов установщиков, сборщиков, отделочников и… позвонить, четыре точно не ответят, ещё три ответят так, что сильно задумаешься: а надо ли вообще ставить-собирать-отделывать, а из оставшихся трёх один приедет, но не факт, что вовремя.

И это, конечно, благо для тех, кто умеет мгновенно брать трубку, вежливо беседовать и вовремя приезжать. На этом выросли и продолжают держаться на плаву тысячи ремесленников и компаний в разных отраслях. Но твою$@ть как же это, оказывается, тяжело! То есть, ничего не нужно, кроме как — сказать, что сделаешь и... сделать тогда, когда сказал. Никакой конкурентной борьбы, никаких ноу-хау. Но даже этот барьер преодолевают немногие.

Прикиньте какая удивительная штука: сегодня ремесленнику достаточно просто… делать свою работу как подобает и он будет востребован — всё. Страна возможностей, на которые ещё долго будет не хватать желающих.

Импульсные решения чаще всего оказываются самыми верными. Когда мозг визжит от возмущения, где-то внутри чувствуешь, что делать нужно именно так, как просит душа. Совокупность таких шагов приводит к тому, что именно ты решаешь, как тебе проживать каждый свой день, и в каждое мгновение тебя окружает наслаждение процессом.

То, что кажется невыгодным или спорным с точки зрения логики, после первого шага открывается невероятным волшебством. Поймать, почувствовать движение подсознания в ту или иную сторону — это навык, который вырабатывается тем быстрее, чем раньше начнёшь верить своим ощущениям. Это и есть пресловутая вера в себя.

Никто никогда не знает, как именно тебе нужно прожить завтрашний день, кроме той штуки, которая зудит в груди. В тот момент, когда решаешь идти против своей сути, ломаешь себя через колено и служишь чужим идеалам и мыслеформам.

Самый незначительный разговор, странноватое место, случайный взгляд способен перенести на новую орбиту, напрочь меняя траекторию движения. Слушая то, что подсказывает сердце, в итоге оказываешься там, куда другие ещё сто лет не доползут даже при всей мощи своего интеллекта.

Никогда не знаешь, куда вынесет очередная ситуация, решение, процесс. Иногда мозг не совсем понимает зачем ты куда-то побрёл, но душа просит и делаешь шаг.

И никакой логики, никакого видимого профита, а хорошо и спокойно. И всё происходит само собой, без напряжения, без надрыва.

И даже сильная физическая усталость сладка, а глаза счастливы видеть откуда-то внезапно взявшихся замечательных людей, россыпь удивительных событий и невероятную жажду знаний.

И очень трогательно наблюдать за бесконечно спешащими, заставляющими своё тело вставать с постели людьми. Совсем маленькими, ужасно больными, мечтающими купить себе сказку.

Отбивают гневливые комментарии, взывают к справедливости и милосердию. И блюдут, блюдут: грязно, пакостно, сопливо. И собираются куда-нибудь, непременно подальше, туда, где нет…, а чего именно нет — не важно. Главное, чтобы не было.

И вот приезжают такие, а там… есть. Всё есть и ты, никуданедевшийся и несчастный, всё тот же, увязавшийся, гад, сам за собой.

Я смотрел, как папа чертит свои огромные чертежи и мне казалось, что ничего серьёзнее и, одновременно, красивее в жизни я уже не увижу. Это завораживало. Завораживало ещё и от того, что я ничего в них не понимал. А разобраться хотелось. Очень. «Вот начнётся у нас черчение, — думал я — разберусь и буду помогать папке».

И вот, наконец, начался учебный год и всего четыре дня, согласно расписанию, оставалось до первого урока черчения. Вести его поставили трудовика. Это был такой крепкий, жилистый и очень строгий мужик, бывший военный, казавшийся невероятно дисциплинированным и правильным, короче — идеальный чертёжник. Как только он зашёл в класс сразу стало понятно: черчение — это жуть как серьёзно, что в полной мере соответствовало моим ожиданиям.

Трудовик рассказал нам о том, что буквы у чертёжников пишутся особым образом, показал как
и посоветовал… вымочить ластики в бензине — для мягкости. Ну, не было в Советском Союзе нормальных ластиков. И хотя мама принесла мне с работы исключительно мягкий чехословацкий «Кох-и-нор», я всё равно его вымочил согласно инструкции.

На дом трудовик задал нам начертить алфавит. Сначала полагалось начертить рамку, вписать свои данные и только потом приступать к заданию. Старался я невероятно. Решил начертить идеально и с упоением взялся за работу. С первого раза не получилось, зато на четвёртый я был уже алфавитно-чертёжным профи.

В начале следующего урока мы сдали свои работы и трудовик принялся их проверять, комментировать и ставить оценки. Наконец, он дошёл до меня, я замер в предвкушении и… услышал: «Кол!» Я даже не сразу понял, что произошло, меня будто оглушило. Однако, собрав всё своё негодование в кулак, я спросил сквозь зубы: «За что?!»
-Это делал не ты.
-Я!
-Хм…, ну иди напиши при мне что-нибудь, — усмехнулся трудовик.

Я взял карандаш, подошёл к столу, перевернул лист, аккуратно начертил несколько слов и довольный собой убрал карандаш в карман.
-Хорошо, садись… четыре.
-Четыре? — удивился я, — почему??
-Потому что четыре, — раздражённо рявкнул трудовик.

Я вздохнул и сел на место, гадая, что же упустил и что можно было улучшить. В конце урока дежурный раздал наши работы с оценками, я взглянул на свою и… до меня, наконец, дошло: кол не удобно было исправлять на пять, а на четыре он исправлялся запросто.

Так я с удивлением обнаружил, что за грозной маской может скрываться маленькая незрелая душа, которой трудно признавать свои ошибки, особенно когда её называют учителем.

Сколько времени в вашем серванте стоит красивый праздничный сервиз? Достался от бабушки, подарен на свадьбу, куплен для особых случаев? Доставайте немедленно! Сегодня тот самый особенный случай.

Вы же проснулись, если читаете это, значит пора. Напитки вам точно скажут спасибо, потому что по-настоящему проявиться в невзрачной штампованной посуде не горит желанием даже самый утлый пакетик с чаем.

Кстати, какого чёрта он у вас в пакетике? Куда вы бежите? На ком экономите? Зачем подкрашивать чем-то несуразным вкусную тёплую родниковую воду? У вас не родниковая? Сочувствую неистово.

Если всё же сообразите найти на себя несколько минут — хотя бы заваривайте, заваривайте как следует и непременно наслаждаясь процессом. Лучше один раз в день, но что-нибудь стоящее, чем в сотый раз шмурдяк.

Чего ради вливать в себя тонны никчёмной пурги, когда вокруг столько ароматных прелестей. А, если за круглым столом с белоснежной скатертью и приятными людьми, уверен, херувимы споют вам что-нибудь грандиозное.

А, что может быть лучше прикосновения к вечности с самого утра? Пожалуй, лишь повторение ритуала вечером. Аминь.

Космос — субстанция манящая и загадочная. Хрен знает, что там и как на самом деле, но впечатляет, захватывает и толкает к творческому поиску. Ведь не зря Владимир Владимирыч (нет, не нонешный — началоХэХэвекошный) кричал нам «Послушайте!». Что горят, мол, и надрываются мириады квазаров, пульсаров и прочих цефеид не зря!

И нельзя что-то безвозвратно утратить в этой вселенной, куда бы кто ни летал. Ведь она неисчерпаема и безгранична. Даже к чёртовой бабушке — это всё равно туда, а не в Гвадалахару.
Так что вариантов нет, будем навёрстывать и стремиться: не сцы, бабуля, ехаем уже.

И будьте спокойнички, други, на другом конце галактики Юра ещё порадуется за нас и увидит, что не всё мы… не оскудела Родина закромами талантов.

Верю, растёт где-то в уютной колыбели новый Сергей Павлович и Константин Эдуардыч, мечтая поскорее скинуть с себя мокрую пелёнку и прильнуть к киберкульману. И мечтается: дрожжей бы им, чтобы бабка-то не заскучала там без нас… чтоб её.

С Днём космонавтики!